Такое не живет. Вот не живет такое, как я. Блин, как много все я осознаю. И.. еще за все это жутко стыдно. Ура, фанфары, апплодисменты! Кажется вот сейчас возьму и смогу все исправить! Я так красиво осознал, что оказывается с неправильностью-то и ПРАВДА надо и важно бороться!!!
Угу, только если бы я каждый раз так не делал и потом не скатывался в УГ какое-то.
Так что я... ну... просто на всякий случай не буду бурно радоваться. Я просто красивый клип вывешу и пойду.
[Best Friend] Let me take you back To the time when we were chasing all the girls Two maniacs Indulging in the pleasures of this world So much to see, so much to live for Questions to answer, places to go So much to be, so much to care for Deep down inside I think you know You are free...come back to me! Look ahead and see There are still so many borders we could cross Just you and me Making up for all the time that we have lost [Best Friend] So much to see [Me] He may be right [Best Friend] so much to live for [Me] I've got to fight [Best Friend] Questions to answer [Me] I will pull through [Best Friend] places to go [Me] take me with you [Best Friend] So much to be [Me] I will not break [Best Friend] so much to care for [Me] I must awake [Best Friend] Deep down inside I think you know [Me] I think I know [Best Friend] You are free [Me] I am free [Best Friend] Come back to me! [Best Friend] Aaaah, aaaah come back to me [Me] There's no way out, my whole world is black! [Best Friend] Aaaah, aaaah come back to me [Me] I try to shout, something's holding me back!
Прочел книгу «Фуриозо» - вроде как детектив. Говорю «вроде как», потому что на самом деле это скорее похоже на любовный роман. В книге рассказывается о женском квартере «Фуриозо», который исполняет классическую музыку, о жизни каждой из девушек, о жизнях тех, кто с ними связаны. Ну и немного тайны и интриги на фоне) На самом деле, я очень давно не читала ничего настолько быстро, буквально «одним глотком». Из героинь больше всего порадовала Луиза: ее душевные метания, от которых девушка довольно быстро переходит к такому холодному, здравому мышлению... Это мне слишком хорошо знакомо.
Правда, больше всего понравилась все же вторая часть книги. А первая половина уж слишком напоминает какой-то сериал: эти вечные беременности, аборты. Загадочно пропавший и нашедшийся ребенок, какие-то истерики, непонимания, слезы, измены... Мое счастье, что люблю сериалы)) А вот потом начало появляться реально такое ощущение, что что-то будет. И оно оправдалось. Так что дальше, как говорится, спойлерить не буду, просто советую почитать.
Не знаю, что делать. Думайте, невозможно в столь короткий срок начать задумываться о новой работе? А оказывается, возможно. Вкратце: у нас в городе есть Интернет-магазин, который работает со спецодеждой, а заодно различными хозтаварами и всем таким. Собственно, конкурентов там мало, бизнес процветает, коллектив небольшой, дружный, стараются поменьше брать народ со стороны и побольше по знакомствам. Бывшиий муж моей местной сестры, с которым я сейчас много общаются, рассказал, у него однокурсник там менеджер по развитию или что-то типа. Звал Колю (муж сестры) работать офис-менеджером, но тот отказался, поскольку ему вроде как не солидно и вообще он музыкой занимается, все такое. Ну он предложил мне ораганизовать собеседование, просто познакомить с народом оттуда, все такое.
Я конечно прифигел сначала, напомнил, что работа у меня есть, причем в общем-то не одна, обязательства есть. Да и зарплата в общем меня сейчас устраивает, вряд ли мне сильно больше предложат... Гы-гы. Мне не нужно решать вот прям сейчас, мне вообще не надо решать... Но зарплата будет в конвертике 26 штук. И 10 по документам, прям как у меня сейчас в Москубе. Чего-то мне 16 штук поверх «документов» нравится больше, чем 7 с копейками.. И с чего бы это.
Да и если б дело было только в деньгах... Есть еще множество моментов. Да, конечно, список обязанностей у них такой, что закачаешься. Нужно знать все позиции, все товары: не просто названия и цены, но и мочь объяснить, что это, для чего. Но этому разумеется учат. Дальше нужно разобраться с программой ГИС, немножко с Экселем. Ворд и Интернет — не проблема... Дальше. Принимать заявки, сортировать их, отвечать клиентам по почте и по телефону, выставлять счета, вести информационные файлы по фирмам, с которыми есть сотрудничество, и по клиентам. Ну и вести рассылку о разных акциях, сменах цен, бонусах, предложениях, новинках и все такое. И то что смущает больше всего — несколько дней в неделю оставаться после работы и делать приборку.
С другой стороны.. Вот этот весь список обязанностей звучит страшно... конечно. Но На самом деле просто общаешься с людьми по почте и телефону, сортируешь их заявки, отвечаешь на вопросы, раз в месяц плюс-минус пишешь и рассылаешь письмо. Вся работа с заявками и со счетами это, по-моему, быстро осваивается. Ассортимент тоже не так уж сложно будет выучить. Главное — офис. Тепло, хорошо, спокойно, сидишь себе, работаешь. Никаких беганий по разным улицам и магазинам, никакой надорванной спины. Да, прибраться пару-тройку раз за неделю, когда уже никого нет. И что в этом такого? И дома прибирался бы. Да, не будет проездного, но с учетом разницы в зарплате... я все равно выигрываю.
С другой стороны — это так выглядит, что вот, будет 26 вместо 17 300. Но пока я работаю мерчендайзером, я могу не бросать колл-центр, где за смешную работу я все-таки получаю 1500 в неделю. В месяц получается, считай, 6 штук, То есть вместе — 23 300 + проездной. То есть, выигрываю я на самом деле не так много. Без проездного мне каждый месяц нужно будет либо постоянно оплачивать транспорт, либо тупо покупать за 1000 проездной на все виды. Скорее уж второе — с регулярными поездками на работу и с работы, а мне еще помимо этого надо будет выезжать в город, по выходным может работать в кафе, в магазины надо будет и так далее. Так что лучше на самом деле купить проездной. Значит, 26 штук минус 1 — это 25 000. Выигрываю 1700. И стоит ли ради этой суммы так резко все менять?.. Тем более, с одной стороны офис и все такое, привлекает... А с другой — мало ли, во что меня это засосет.
Слишком глупо. Слишком грубо. Слишком зыбко. Я устал платить за чертовы ошибки. Нас однажды было трое — стало двое. Я посмел нас разлучить своей любовью.
They're picking up pieces of me While they're picking up pieces of you In a bag you will be before the day is over While you're looking for somewhere to be Or looking for someone to do Stupid me to believe that I could trust in stupid you And on the back of my hand Were directions I could understand Now that old buzzer Johnny Walker Has gone and ruined all our plans Our best mate plans Don't leave me here to pass through time Without a map or road sign Don't leave me here, my guiding light 'Cause I, I wouldn't know where to begin I ask the kings of medicine
They're picking up pieces of me While they're picking up pieces of you Lying on ice you will be before the day is over So case in point, baby That you never thought it through Stupid me to believe I could depend on stupid you And on the tip of my tongue Were words that always came out wrong 'Cause they were drowned in southern comfort Left to dry out in the sun, the noon day sun
Don't leave me here to pass through time Without a map or road sign Don't leave me here, my guiding light 'Cause I, I wouldn't know where to begin I ask the kings of medicine But it seems they've lost their power Now all I'm left with is the hour
Don't leave me here to pass through time Without a map or road sign Don't leave me here, my guiding light 'Cause I, I wouldn't know where to begin I ask the kings of medicine But it seems they've lost their power Now all I'm left with is the hour
Don't leave me here Don't leave me here, oh no I wouldn't know where to begin
Ромашки спрятались, поникли лютики, Фиалки кончились — остались розы. А я люблю тебя. Я так люблю тебя, Что не сказать о том в стихах и прозы.
Я буду жить с тобой. Я буду петь с тобой. Я буду весь — твоим, всегда, навечно. Лишь только будь со мной. Лишь говори со мной. Лишь обещанье дай о новой встрече...
Первый снег был самым черным, Cамый первый снег был самым черным, Он летел, не зная, где ему упасть. Первый снег в начале марта, Ты сама тогда достала карты, Ты сама тогда открыла эту масть. Самый первый снег, самый первый...
С ней случился легкий приступ, Ей смешно подряд уже лет триста, Она ловит ртом тот самый первый снег, Самый первый снег, Самый первый снег, самый первый...
Первый снег был самым красным, Самый первый снег был самым красным, Я не знал где кровь, а где вишневый сок. Волхвы несут дары всем сразу, И качается фонарь под глазом, И летит, летит, нацеленный в висок Самый первый снег, самый первый...
С ней случился легкий приступ, Ей смешно подряд уже лет триста, Она ловит ртом тот самый первый снег, Самый первый снег, Самый первый снег, самый первый...
Первый снег был самым белым, Самый первый снег был самым белым, Самый первый снег был чище, чем мы все, Самый первый снег, Чище чем мы все...
Каково это — лечиться от гомосексуализма 2 мая 2012, 16:27 ИВАН ХАРЧЕНКО, 16 лет, школьник: «Проблемы с родителями у меня начались, когда мне было 14 лет. Им никогда не нравились мои друзья. Меня это, естественно, не устраивало: не зная моих друзей и не желая с ними ни при каких обстоятельствах знакомиться, родственники говорили о них такое, что у меня уши в трубочку сворачивались. Практически каждый вечер — скандалы. Иногда бывали перерывы, но они были, честно сказать, нечастыми. Гром грянул после того, как я рассказал родным о своей гомосексуальной ориентации. Мне уже исполнилось 16 лет, и я хорошо понимал, что противоположный пол мне нравится меньше собственного. Я последовательно сказал маме, папе, дедушке и бабушке, что я — гей. Мне не хотелось, чтобы они принимали меня за другого человека, а любили меня таким, какой я есть. Я, конечно, понимал, что их реакция не будет радостной, но надеялся, что со временем они смирятся. Наивно думал, что сценарий будет таким: взрыв, скандал, потом — спокойствие и тишина, и мы живем, как раньше. Все получилось строго наоборот: родные выслушали меня с мрачными лицами, ничего не сказали, не заплакали, сделали вид, что ничего не произошло, что все в порядке. Через несколько дней начались крики: «Как же ты женишься? Откуда ты возьмешь детей? Что же будет со всем нашим родом?» И так далее. Когда родные поняли, что на эти вопросы я отвечать не хочу и в скандалы как человек по характеру мирный стараюсь не ввязываться, они изменили тактику. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕВ начале апреля бабушка сказала мне: «Сегодня мы пойдем на обследование к врачу-терапевту, собирайся». Я согласился, поскольку можно было школу на халяву прогулять — я не прогульщик, но в тот день была контрольная по алгебре, к которой я не успел подготовиться. В общем, оделся, собрался, и мы поехали. Пришли к зданию, на первом этаже которого была табличка «Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаила Виноградова». Меня заводят в комнату, где за столом сидит человек обычной такой внешности, но на столе перед ним разложены довольно странные предметы — нож, емкость с водой и емкость с маслом. И этот человек трагическим голосом спросил меня: «Хочешь ли ты избавиться от своих проблем?» Я ответил, что да, у меня есть проблемы с учебой в школе, и от них я бы с удовольствием избавился. Но этот человек сказал: «Сейчас мы будем избавлять тебя от беса гомосексуализма». После этого он довольно странно себя повел: начал бегать вокруг меня, размахивая кинжалом. Брызгал на меня водой и рыгал мне в оба уха. В целом все это напоминало какой-то языческий обряд, и на десятой минуте я расхохотался, и вышел из комнаты. Говорят, подобные сеансы стоят около 50 тысяч рублей. На бабушку я обиду не затаил — я человек незлопамятный, что было, то и было. Через три дня за мной на машине приехал папа. Сказал, что отвезет меня на однодневное обследование в клинику, и в тот же вечер я вернусь домой. Мы ехали долго. Когда съехали с Киевского шоссе и повернули на Наро-Фоминск, я догадался, что меня везут в реабилитационную клинику доктора Маршака. Дело в том, что в 15 минутах езды от клиники, в Апрелевке, у нас дача, и я часто подъезжал к больничному забору на велосипеде. Мне не было страшно — просто страшно неприятно. Выехали мы в клинику утром, приехали днем. Когда меня туда привезли, то тут же стали расспрашивать, употреблял ли я наркотики. Потом те же вопросы задали моему отцу, он ответил отрицательно. Затем меня вывели из кабинета, а отец остался внутри. Медсестра сказала: «Сейчас мы отведем тебя в палату». Я, если честно, не очень понял, куда и зачем меня ведут: если бы меня считали наркоманом, то обыскали бы в приемном отделении и только потом отвели в комнату. А меня не обыскивали — по одному моему внешнему виду было ясно, что я наркотики не употребляю. Впоследствии выяснилось, что отец договорился о моей госпитализации с врачом и уехал, не попрощавшись. Отец у меня по характеру довольно жесткий человек, с ним даже моя мама спорить боится, чего уж обо мне говорить. Меня оставили в клинике, и только через три дня я узнал о том, что отец договорился о моей госпитализации на три недели. Палаты в клинике одноместные, небольшие: кровать, стол, стул, шкаф, телевизор. На первом этаже — зарешеченные окна, на втором, где лежал я, решеток на окнах нет, но с них свинчены все ручки. Средства связи запрещены, звонить можно только по указанным в карте контактным номерам. Разрешается сделать один звонок в день, продолжительностью не более пяти минут. Передвигаться можно только по задней части территории, по периметру стоят охранники, на столбах — инфракрасные датчики. Я не понимал, зачем меня держат в таких условиях, и только через три дня один из психологов проговорился, что отец меня положил для того, чтобы вылечить от гомосексуализма, и что в этой клинике уже был такой случай: родители положили ребенка, чтобы вылечить его от нетрадиционной ориентации. Какими методами лечат от гомосексуализма, я и сам не понял: медсестры никогда не говорили, какие уколы мне делают и какие таблетки дают. Кстати, после этого лечения у меня начались проблемы с памятью и я начал путать то, что было вчера, с тем, то было 15 минут назад. В первый день мне сделали какие-то анализы, цели которых я не понимал. Каждое утро давали таблетки — я не знаю, какие. Говорили, что это — «ферментные модуляторы», но мне от них сильно хотелось спать. Я постоянно находился в заторможенном состоянии. Ежедневно проводили процедуры: клали в какую-то капсулу, в которой надо было лежать ровно 30 минут, чистили кровь внутривенным лазером. На голову ставили датчики, которые влияют на участки головного мозга, отвечающие за зависимость. Еще заставляли ходить на групповые занятия, на которых пациенты рассказывали про свои взаимоотношения с наркотиками. А мне и сказать им был нечего. Через два дня я получил положенный мне телефонный звонок (когда меня оформляли, мне удалось по памяти записать в карту телефоны мамы и моих друзей). Сначала я позвонил друзьям, сказал, что меня надо спасать. Потом набрал маме. В общей сложности я пролежал в клинике десять дней. Утром 25 апреля к клинике подъехали репортеры. Меня вызвал главный врач клиники Маршака, Дмитрий Вашкин. Говорит: «Отзови репортеров». Я ничего делать не стал и вернулся к себе в палату. Потом меня еще раз вызвали к Вашкину, и он стал расспрашивать, нравится ли мне в клинике. Я, естественно, ответил отрицательно. Мои друзья и журналисты стояли у больничных ворот. Охранники не пускали их в клинику, обещали, что сейчас вызовут бригаду, и «это будет последним днем вашей жизни». В ответ журналисты вызвали наряд милиции из Наро-Фоминского РУВД. А я из окна второго этажа видел страшную суету и большое количество машин. После этого главврач сказал, что меня отвезут домой на машине клиники. Со мной в машину сели охранник и полицейский. Мы выехали из ворот, и тут же мои друзья своими машинами заблокировали наш автомобиль и настояли на том, чтобы к нам сел адвокат. Друзья боялись, что меня не довезут до дома, а выбросят в ближайшем лесу: дело в том, что когда-то, лет пять назад, клинику у Якова Маршака «отжала» группировка из Солнцево, и никто не знает, имеет ли она отношение к клинике до сих пор. Мы гнали по трассе со скоростью под 200 километров. Друзья и журналисты гнали за нами. Меня привезли к дому бабушки и дедушки, я позвонил в дверь, и дедушка спросил: «Кто там?» Я ответил: «Ваня», — и услышал, что «Иван Харченко здесь больше не живет». Было очень обидно. Тогда меня отвезли к маме, и мама меня приняла. Дело в том, что мои родители живут раздельно, и с мамой у меня, в общем, нормальные отношения. А вот как мне дальше общаться с отцом, я и не понимаю».читать дальше
Стремился заслужить похвалу, во что бы то ни стало. Если унижали — терпел, в конце концов, ну что тут такого. Ну подумаешь, унижение. Зато любил. До одури любил... только это уже было неправильно, вот такая вот загвоздка. Не умел брать на себя ответственность, хотя и производил вполне... обратное впечатление, Просто на самом деле не хотел взрослеть.Будущее, в котором меня ждал Я Взрослый, казалось бесконечно темным и странным. Зато я был очень милым. Таким, с которым легко. Пусть мне самому и бывало ох как сложно — но этот образ милого, ответственного, доброго, терпеливого, беззаботного... Он почти спасал. И при этом... При этом я искал и другие пути спасения. Или отступления?.. *невесело усмехнулся* Я много мечтал, много грезил о каких-то там чудесах, о том, что что-то случится и я стану сильным, особенным... Все время ждал чего-то вместо того, чтобы брать свое. Винил себя, прятался на задворках...
Какой я сейчас?
Маска милой деточки по-прежнему, пожалуй, со мной — но ведь это можно изменить. Главное, что под ней уже совсем другое содержание. Кто-то более наглый, более требовательный. Умеющий себя защитить, почти уже понявший, что такое любить хотя бы себя. Я не хочу ждать, я хочу улыбаться. Мне все равно, что со мной бывает трудно. Я все еще верю в чудеса, но теперь уж они происходят со мной на самом деле. Тем более, что я им помогаю в этом, ведь теперь я умею стискивать зубы и просто делать. Становлюсь сильнее. Позволяю себе правильность. Позволяю себе справедливость. И я больше уж точно не настроен сидеть в закутке и ни на что не надеяться...
Каким я буду?
Я буду приобретать все больше правильного, полезного опыта. И понимать при этом, что это мне нужно для того-то и для того-то, а не просто в коллекцию. Я пойму, по-настоящему, что такое любовь. Любовь — вообще. Меня не будут выбивать из колеи какие-то негативные моменты, хочу чего-то добиться? Значит, знаю как. Или узнаю. И это совсем не идеальный образ. Это просто знание себя. Я буду не просто сильным — я еще и буду делать все, что в моих силах. Испытывать свои силы, не давать им простаивать. Разбираться со своими проблемами самостоятельно и помогать другим. Принимать помощь когда это правильно, нормально, адекватно и уместно. Я смогу контролировать свою жизнь, наполнять ее смыслом и радостью. Перестану скрываться под какими-то глупыми масками, образами. Я буду собой. Во всей полноте себя. Я буду счастлив — рано или поздно. Так или иначе.
Это мой, так сказать, очередной перл) Готовится очень просто) Взбить 4 яйца со стаканом сахара, смешать со стаканом кефира. Стакан манной крупы и несколько ложек муки просеять горькой в миску, проделать углубление, влить туда все жидкое, замесить. Оставить минут на 15, потом граммов 100 маргарина подтаявшего (то есть, вынуть из холодильника заранее его) и половину чайной ложечки соды (гашеной лимонным соком) туда. По консистенции должно быть как на оладьи. Дальше вылить в форму, испечь) 30-40 минут примерно при 175 градусах, духовку пока печется лучше лишний раз не открывать.
Ну а дальше все понятно: разрезать корж на две части, пропитать (я яблочное варенье залила кипятком, остудила, смешала с белым вином и кааапелькой коньяка — тем и пропитала, классно вышло). Ну и прослоить чем-то. Вообще обычно я взбиваю сметану с сахарной пудрой, делаю из этого начинку + сверху и по бокам тортик обмазываю. Но тут сметана имела наглость испортиться, а идти куда-то было поздно и дороговато... Так что пришлось использовать все то же яблочное варенье) Кстати, я его взбила с небольшим количеством сахарной пудры — чтоб стало нежнее.
Я вообще слушаю очень много разных песен, и от каждой, конечно, свои впечатления. Например, вот от этой мне чудится очень много упрека, но при этом светлой надежды. Надежды на то, что однажды все будет, как прежде. И, пожалуй, еще какого-то недовольства. Вот так вот я разговариваю с музыкой.
Что за жизнь пошла — то паленая, то больная. Оседаю вдоль стенки — и вот, на скамейке, с краю, Ты сидишь, нервно куришь, я даже не знаю, кто ты, Почему ты пришел, так застенчиво улыбаясь, Почему мне жес-ти-ку-ля-ци-я так знакома...
Я внезапно нас чувствую мертвыми после комы.
Кто ты? И почему же ты — не моя забота? Почему я во всем так талантливо ошибаюсь? И кого, помоги мне принять, я так сильно и ласково мучаю? Почему ты сидишь, куришь, плачешь, но ты не уходишь к другому? Чем тебе я обязан? Тобой же? Счастливому случаю?
Иногда просто проще остаться судьбой ведомым. Не пытаться отвоевать ни земли, ни дома, Катаракта, такая сочная глаукома Застилает мне море будто девятый вал. Кто ты, где был так долго, где же ты не бывал? Чьи ладони своими грубыми целовал, С кем скользил вдоль глубокой сумрачной асимптоты, Для кого не чурался ни мерок людских, ни мер...
Исчезай. Исчезай. Исчезай. Исчезай. Исче... Я скольжу вдоль стены. Только вверх. Только вверх. И вверх.
ta-svoloch.diary.ru/p191322589.htm - было бы интересно узнать мнения обо мне и моем дневнике. Как от тех, кто меня читает и слегка знает, так и от незнакомцев)
"Вот моя жизнь - тинктура на полке синей, корица, чабрец, шалфей, мята, бадьян и веточка розмарина - не сыщешь его свежей".
Если сжимаешь горло - сжимай до крика, если ломаешь - сразу ломай хребет. Чайная роза, дикая земляника, таволга, маков цвет.
Тонкое дело, как и наука боли: температура и сочетанье трав. Запах аниса, вереска и ментола; цедра лимона, ивова кожура, или ромашка в самом своем цветении - выбор прекрасен, выборка - как игра.
Тот, кто спит рядом - тоже лишь сорт растения, мутная человеческая трава.
Тот, кто приходит с запахом дикой вишни. "Слышишь, вода вскипает". "Конечно, слышу". Тот, кто хрипит на ухо тебе, кончая: "Время для чая. Время для чая. Время для чая".